Из этого поста вы узнаете о подвиге, за который 24-летний спецназовец Сорокин получил «Золотую звезду» Героя России. О таких людях должен знать каждый. 
В свои 24 он совершил уникальный подвиг, не имея ни одного шанса выжить. Но все же «Золотую звезду» Героя России спецназовец Сорокин получал в Кремле лично. Девять суток бандиты пытались «выкурить» защитников блокпоста № 13: уговорами сдаться, непрерывным обстрелом, штурмом и даже удушающим газом... Оставшиеся бойцы выбирались из окружения, выполняя приказы рядового Юрия Сорокина, который взял на себя командование после гибели комбата…
13-й блокпост в Грозном преграждал путь, по которому с гор должно было прийти подкрепление бандитам. За бетонными стенами небольшого укрытия находились остатки разбитой колонны внутренних войск: взвод на БМП и экипаж танка, омоновцы и военнослужащие, выжившие в локальных боях в центре Грозного и отступившие сюда, раненые разведчики. всего более тридцати человек. Питание и медикаменты почти закончились.
По воздуху доставить продукты, перевязочные средства и лекарства не удавалось — боевики, пользуясь тем, что воздушный транспорт шел на малой высоте, заставили его развернуться мощным, пулеметным обстрелом. Зато боеприпасов было хоть завались!
Бандиты несколько раз пытались договориться с защитниками блокпоста. В числе парламентеров, по словам Сорокина, был даже один известный полевой командир, представившийся начальником артиллерии войск Ичкерии. К «артиллеристу» тогда еще живого командира КПП бойцы выносили на плащ-палатке, так как его нога была раздроблена. Разговора не получилось, и уходить спецназовцы наотрез отказались.
Отчаявшись, боевики даже попытались «выкурить» бойцов фосгеном — удушающим газом, который использовали еще в Первую мировую как боевое отравляющее вещество.
— Я увидел, что воздух как-то неестественно переливается на солнце, — вспоминает Юрий Валерьевич. — Крикнул ребятам, чтобы они намочили солдатские косынки и приложили к носу — может, так дольше продержимся. Но, к счастью, погода оказалась на нашей стороне — ветер вскоре переменился, и газ «выбрал» другое направление.
Все девять суток защитникам «крепости» № 13 приходилось не только отбивать атаки бандитов, но и просто элементарно выживать. Благо, вода имелась — ее брали из пробитого снарядом водопровода, а вот еда...
— Из «целых» на блокпосту были два сержанта, — рассказывает Сорокин. — Но оба контуженные и потому глухие. Я им кое-как знаками объяснил, где можно достать продукты. Ночью они отправились на дачи в пригородный поселок и принесли оттуда соленья-варенья, а также простыни, которые мы использовали как перевязочный материал.
Практически у всех военнослужащих загноились раны, а одному солдатику даже пришлось отрубить руку — началась гангрена. Разведчики поймали «языка» из местных, отобрали у него документы и заставили раздобыть бутылку водки. Юрий влил в раненого стакан «огненной воды», обкалил на костре свою саперную лопатку, а фельдшер на пеньке, вместо операционного стола, отхватил пареньку руку по плечо. Позже Сорокин встречался с солдатом в госпитале, и тот благодарил командира за то, что он с товарищами не дал ему умереть.
Утром на девятые сутки осады защитники КПП решились на контратаку.
— Бойцы-то пошли, а я выполз за ними и по рации руководил схваткой, — говорит Юрий Валерьевич.
— Однако в какой-то момент понял, что мы вот-вот увязнем в этом бою, и дал команду отступать, иначе нас всех перебьют.
Уйти с остальными Сорокин уже не успевал. Бандиты кричали ему: «Сдавайся», поняв, что патроны у спецназовца кончились. «А вот хрен вам!», — сделал неприличный жест в сторону противника Юрий. дождавшись, когда за бойцами закроются ворота маленькой «крепости», он, лежа на пыльной, изрытой снарядами мостовой, вызвал огонь на себя.
Командир артдивизиона 101-й особой бригады осетин Важа как-то глухо-виновато сказал по рации: «Ну прощай, братишка». — «Прощай, прощай!» — ответил ему Сорокин. Через мгновение наша артиллерия со всей силой обрушилась на этот клочок городской улицы, едва не похоронив под. землей и обломками асфальта сам блокпост.
— И сейчас очень страшно, до сих пор мурашки по телу бегают, как вспомню, — признается Юрий Валерьевич. — Подо мной все всколыхнулось, и я потерял сознание. Когда очнулся, ощутил, будто что-то торчит в моей голове. Дотронулся — осколок! Я его выдернул и снова отрубился. Провалялся целый день. В ушах непрекращающийся гул — и больше ни одного звука. Уже поздно вечером те два глухих сержанта выбрались из КПП, чтобы забрать мое тело. Ведь никто даже подумать не мог, что я останусь жить!
Сейчас Сорокин смеется — ведь он, защитник 13-го блокпоста, был выписан из госпиталя 13 ноября 1996 года, ехал домой в вагоне № 13, да и место ему досталось тоже 13-е. и хотя Юрий Валерьевич не верит в предрассудки, все же не исключает, что потом его многочисленные ранения как-то были связаны с чертовой дюжиной. К слову, серьезная рана левой руки, полученная в одной из секретных спецопераций в 2002 году и мучающая его до сих пор, наверное, из той же «оперы».
P.S. В марте 2003 года, встретив на пороге вернувшегося из Москвы отца, у которого на груди сверкала Золотая Звезда, пятилетний Владислав долго и внимательно рассматривал награду, апотом безапелляционно произнес: «У меня будут две такие». Понравился пост? Выбери любимую соцсеть и поделись ссылкой:
Отправить друзьям | Тест фразовых глаголов в английском | Просмотров 922 раз(а) | Добавить в избранное |
